Две недели на Приполярном Урале

Дмитрий Куксин

Окончание, начало в НР № 2 (37), 2013 г.

Продолжается наше путешествие по одной из живописных рек Приполярного Урала. Позади без малого половина маршрута, выдавшаяся для шести человек из Нижнего Новгорода и Курска насыщенной на самые разные события. События те были и веселые, вроде поимки хариуса на 1130 граммов. И не очень веселые – к ним относятся забытые весла и продырявленные на камнях лодки. Но лодки можно починить, а весла – изготовить из подручных материалов. Так что пока все складывается относительно удачно. Что ждет нас дальше, в среднем и нижнем течении реки?..


День шестой. Гимн девушкам и солнцу

Заклеивание даже одного отверстия в днище лодки – процесс небыстрый, трудоемкий. Тем более в походных условиях. Обезжирить поверхность, наложить заплатку, приспособить устойчивую тяжесть, дабы ничего впоследствии не отклеилось. А теперь представьте, что этих отверстий – без малого двадцать штук!.. Короче говоря, полезным занятием Вадим с Михаилом, плавсредства которых требовали ремонта, были обеспечены на все утро.

Утро, к слову, выдалось на удивление солнечным и теплым. Вот уж действительно переменчива погода на Урале! Духи северных гор словно бы сжалились над незадачливыми путешественниками. Испытав нас на прочность холодом, дождем и ветром, они переключились на дела более обыденные, вроде составления ягодно-­грибной сметы на последнюю декаду августа. В моем представлении повседневных обязанностей духов, разумеется.

Впрочем, если подумать, даже во вчерашней непогоде можно найти свои плюсы. При недостатке солнца явственно начинаешь ощущать его  
необходимость и учишься в такие моменты радоваться тому, что есть. Что в обыденной жизни воспринимаешь как должное: возможность общения с родными и друзьями, привычный комфорт, да и просто крышу над головой. Казалось бы, человек – существо во многом независимое и самодостаточное. Однако на природе внезапно осознаешь глобальное влияние внешней среды на собственное настроение и желание что­-либо делать. Вот небо хмурится, плачет – и как­-то незаметно теряется настрой. И даже самое увлекательное занятие, скажем, добычливая рыбалка на заветной реке, становится в каком-­то смысле обязанностью – самим на себя возложенной, лишь для того, чтобы было потом, что вспомнить.

Воздав должное просветлевшим небесам, спускаю на воду лодку с намерением посвятить это утро экспериментам со спиннингом. Не для галочки, а преисполненный желания открыть для себя что-­то новое. Ловить мелкого хариуса на блесны уже порядком наскучило, поэтому пробую в действии отводной поводок. Место для него самое подходящее: широкий разлив, слабое течение, глубина метра четыре, а то и побольше. Оснастка и план действия, как при ловле окуня на Оке: каплевидное грузило весом в одну унцию, офсетный крючок с мелкой резиной цвета “машинное масло”, проводка в стиле “дерг-­дерг­-пауза”. И ро-­обкая надежда, что имитацией ползуще-­прыгающего гада заинтересуется налим. Ну, или все тот же хариус... На деле же заинтересовались совсем другие обитатели дна – неорганического происхождения. Зацепов за камни столько, сколько бывает поклевок в самых смелых ожиданиях начинающих путешественников, но почти никогда не бывает в реальности. И – увы! – ни намека на присутствие в воде желанной формы жизни с усом на нижней челюсти или же разноцветным плавником-­парусом.

Пока сохнут заплатки и благоприятствует погода, можем заняться банными процедурами. На сооружение полноценной бани нужен свободный день. Его у нас, разумеется, нет, поэтому просто устанавливаем тент от палатки на галечном берегу и греем воду в котле. Самые смелые, закаленные и решительные душевой кабиной, то есть палаткой, не ограничиваются. Переходя к контрастному купанию на открытом воздухе, они в количестве аж одного человека – Ольги – подают нам пример этой самой решительности. Надо сказать, что ледяная вода Оле не в новинку: в байдарочных походах по Карелии участвовать в незапланированных купаниях на порогах ей приходилось не раз и не два. Будничное, в общем­-то, занятие. Ну, а нас сегодня на подвиги что-­то не тянет – вот, может быть, завтра...

Наконец все дела завершены, лагерь собран – пора отправляться дальше. По ходу сплава отмечаем изменения в окружающих ландшафтах. Если в первой половине маршрута берега были преимущественно скальные, местами отвесные, то сейчас чаще встречаются глиняные откосы. Характер реки, на удивление, почти не изменился. Конечно, она стала более широкой, степенной, но на отдельных участках течение по-прежнему мощное, а где не хватает глубины – ревут и клокочут стоячие валы, слышимые издалека. И прозрачность воды по­-прежнему высокая, что для меня лично – неожиданность. Если проводить параллели с Собью – самой доступной рекой для сплава с восточной стороны Уральского хребта – очевиден контраст. Выходя из гор, бурная Собь быстро преображается. Болотистые притоки окрашивают воду в темный цвет, а последние километры до устья даются с большим трудом. Именно поэтому есть опасение, что окончание нынешнего маршрута может получиться тяжелым. Особенно если задуют встречные северные ветра, в ураганной силе которых отражается суровый характер Приполярья. Но пока что нам везет: “ноздря Ай-­Тойона”, воспетая Беляевым в своем произведении, дремлет, и лодки лишь слегка покачиваются на рябой поверхности воды.

Ловим хариуса с переменным успехом. На отдельных участках поклевок совсем нет, а где-­то они следуют одна за другой, при том что визуально места ничем не отличаются. Жаль только, что рыба не радует размерами. Тотальное засилье мелочи делает рыбалку однообразной, поэтому интересна лишь соревновательная составляющая процесса. Михаил с сыном, как и в начале сплава, применяют пузатые воблеры, Вадим остался верен сравнительно крупным для хариуса “вертушкам” (не меньше Mepps Aglia № 2), а я окончательно уверовал в уловистые способности Osko Aglia Long № 0. Ничем вроде бы не примечательная, эта миниатюрная блесна с потускневшим от времени лепестком неплохо летит и приносит частые поклевки, тогда как старшие модели подобной уловистостью не отличаются, да и размер трофеев не увеличивают. По итогам не объявленного соревнования в очередной раз побеждает дружба.

Вечером, нас ожидает уха, первая в этом путешествии – сказывается излишек продуктов. Приготовленная Вадимом по собственному рецепту, который был доведен до совершенства за огромное множество рыбалок, она получилась наваристой, ароматной и невероятно вкусной. Девушки не отстают от шеф-­повара и радуют всю компанию целым набором других блюд, в том числе ягодно-­овощным салатом из свежей капусты и брусники. Калории калориями, а про витамины тоже не следует забывать!

Вообще до этого года я ходил в походы в чисто мужских коллективах и привык обходиться на природе без особых излишеств. Как мне казалось, отсутствие благ материальных (в разумных пределах) позволяет сосредоточиться в полной мере на благах духовных. Вроде того, что ешь гречку с тушенкой, смотришь на бегущую воду – и чувствуешь свою связь с природой более прочно. Тайны мироздания при этом, конечно, вряд ли откроются, но, скажем, познать секреты клева рыбы в отдельно взятой речке – шансов больше.

Так вот, если исходить из моих консервативных суждений, в этом сплаве мы должны были, как минимум, остаться без рыбы. Потому что благодаря стараниям Светы и Оли – тут тебе каждый день и салаты, и борщи, и оладьи! И почти домашний уют, который складывается из разных мелочей (вроде скатерти на импровизированном столе) и, как оказалось, нисколько не мешает единение с природой чувствовать... Вот бы все походы были такие! В завершение вечера свой кулинарный шедевр сотворяет Михаил. Из недр лодки извлекается походная коптильня – извольте отведать деликатес из хариуса, господа!.. Эх, и вкусен копченый хариус – ну просто пальчики оближешь. И если выбирать между ним и упомянутыми уже тайнами мироздания, то я даже не знаю...  

 
День седьмой. Трофей

Ничто не предвещало, что сегодня попадется трофей. Характерные харьюзовые места остались в верховьях, а протяженные плесы плотно оккупировали 100–200­граммовые представители отряда лососеобразных. По правде говоря, надежда на крупного “парусника” совсем угасла. Однако с каждым пройденным километром росли шансы встретить щуку, несмотря на прочитанную еще дома информацию, что “зубастой” в реке практически нет. Нет, а мы поймаем! К чему иначе взятые с собой крупные воблеры, блесны и джиги?.. На очередном омуте Вадим даже попробовал в деле тяжелую “колебалку”, забросив ее под нависающие над водой деревья, но безуспешно.

Байдарка с девушками вырвалась далеко вперед, а нас заинтересовал участок реки с быстрым течением, разделенный островом на две протоки. В предвкушении поклевок выбрались с Вадимом на каменистый берег, и не напрасно – хариус не заставил себя ждать. Рыба клевала практически из­под ног, в целом, даже крупнее обычного, так что очередная порция на копчение набралась быстро. Вновь загружаемся в лодки – придется как следует поработать веслами, чтобы догнать флагманский экипаж. Но, не желая расставаться с перспективным местом, делаю еще один заброс. Сразу же удар... Ударище!.. Вот так неожиданность! После недолгого перетягивания шнура подвожу к борту лодки крупного хариуса, сверкающего в воде всеми цветами радуги. Теперь надо брать его в подсак, но подсак, как водится, сложен где-то за спиной. И действительно, зачем он нужен на реке, где что ни заброс – то рыба... И пример Вадима трехдневной давности мне вовсе не пример... Вот так, ругая себя за нерасторопность, одной рукой пытаюсь этот самый подсак разложить, а другой – удержать спиннинг с беснующейся рыбой. Получилось – трофей взят! Ура! Одна миссия выполнена, теперь прицел на щуку.

Взвешивание производим уже на стоянке: 1110 граммов. Мой абсолютный рекорд и почетное второе место в сплаве – до первого не хватило каких­то 20 граммов (и кто только придумал эти электронные весы!). Не грех устроить фотосессию: с виду хариус очень внушителен, а удачливый рыболов – безмерно счастлив. С приходом сумерек начинает накрапывать дождь, но нам уже все равно. Палатки поставлены, тент натянут, в коптильне среди ольховых щепок готовится деликатес, а мы сидим за столом и обсуждаем план действий на ближайшие дни. Ну и, конечно, не обходится без песен под гитару и веселых историй Михаила, рассказывать которые он просто мастер.

Что касается планов, то нужно заготовить ягод и дойти вместе до крупного притока, образующего в месте слияния с рекой большой разлив. А дальше придется разделиться. Вадик и Миша с Андреем поспешат домой – их отпуска заканчиваются, а мы с Олей и Светой, скорее всего, организуем несколько дневок. Если, повторюсь, нас не задержит в пути ветер.


День восьмой. Сказочная тайга

Вчера вечером мы разбили палаточный городок в непосредственной близости от бревенчатого зимовья. Утром, при свете солнца, нашлось время изучить окрестности. С берега к зимовью ведет утоптанная тропинка, а перед фасадом, откуда открывается панорамный вид на реку, накрепко сбита деревянная лавочка. В избушке есть все необходимое для промысловой жизни: котлы и чайник, лопата, двуручная пила, пластиковое ведро, мангал, резиновые сапоги, теплая одежда и оленьи шкуры. А еще – старенький спиннинг и катушка. Все в рабочем состоянии. Внутри довольно уютно, хоть и темновато, на полках – небольшой запас продуктов: чай, растительное масло, соль. Немного его пополняем.

А вокруг – сказочная тайга. Настолько сказочная, что все без исключения отправляются на прогулку по лесу. Редкие, но пышные ели совсем не закрывают солнце, и все пространство залито теплым, золотистым светом. Каменистая почва покрыта сплошным ковром из мха, таким мягким на вид, что хочется разуться и пройтись по нему босиком. Подберезовики и подосиновики в изобилии подставляют свои шляпки голубому небу, собирай – не хочу! Как не хочется покидать это волшебное место, но нужно выдвигаться – впереди нас ждут семьдесят непростых километров.

Добрые пять-­шесть из них я плыву в одиночестве по узкой петляющей протоке. Остальная компания – на основном русле реки, где­-то по другую сторону острова. Тихо журчит вода, и шумят кроны деревьев, словно бы переговариваются между собой. Угрюмо нависая над протокой, они, того и гляди, сомкнутся стеной, преграждая путь дальше. Ни единый посторонний звук не нарушает звенящую тишину этого затерянного в лесных дебрях уголка. Хочется надеяться, что таким же затерянным он и останется... Простор фантазии уносит меня на миллионы лет назад, когда Уральские горы были молодыми, а десятикилограммовые лососи, заходя в реку на нерест, должно быть, поднимали уровень воды в ней на целый метр. Доведется ли встретить в реке через десяток-­другой лет хотя бы килограммового хариуса?..

Между тем протока внезапно расширяется и на крутой излучине образует мелководный залив. Граница залива видна очень четко: вот заканчивается каменистая бровка и начинается илистое дно, кое-­где утопающее в растительности. Потенциальное щучье место – нельзя оставлять его без внимания. Сразу же вспоминаю многочисленные “заноги” на Соби, что кишмя кишат зубастыми разбойницами, готовыми растерзать любую предложенную им приманку. Именно там я поймал свою первую щуку на поппер и разловил почти все имеющиеся воблеры. Драматичные картины щучьих баталий оживают в голове, в то время как руки сами собой тянутся к коробке с приманками. Сейчас как заброшу и как поймаю!.. Поппер соблазнительно булькает у кромки тростника, но почему-­то остается без внимания. Видимо, и правда – хищницы здесь нет. Зато она точно есть в окрестных озерах, так что все самое интересное впереди...

Бесконечно долго длится этот день. Скоро начнет темнеть, а мы никак не можем найти подходящее место для стоянки. Избалованные красивыми пейзажами верховьев и ровными террасами, одно за другим отметаем перспективные с точки зрения рыбалки места, но не выдерживающие никакой критики в плане постановки палаток. Остается позади небольшой приток, в устье которого мы изначально хотели задержаться. Вдоль обоих берегов начинают тянуться высоченные глиняные откосы – это еще пара километров махания веслами. Река к тому моменту стала совсем взрослой, степенной и... пустой. Даже круги на воде от мелкой рыбешки куда­-то пропали.

На правом берегу наконец-­то появляется открытая поляна. Не слишком ровная, с высокой травой и кочками, но выбирать уже не приходится – остаемся. Перетащив из лодки вещи, первым делом подыскиваю площадку под палатку. Раскидывать ее в темноте или, еще хуже, под дождем совсем не хочется. А дождь вполне вероятен: небо хмурится, и облака, налитые свинцом, могут в любой момент пролиться потоками ледяной воды. Миша, улыбаясь, очень четко подмечает последовательность моих действий: сначала – палатка, потом – все остальное (хотя в ясные вечера порядок немного другой: дрова-­огонь-­палатка). Шутит, что в следующий раз они с Андреем возведут “укрепление” раньше всех, а мы будем спать на кочках. Кого такая перспектива нисколько не тревожит, так это Вадима, судя по его каменному спокойствию. А по размеренности во всех делах, за которые он принимается, – вообще ничего не тревожит.

В самый последний момент, когда, отужинав и обсудив перипетии дня, все идут спать, Вадим при свете фонарика отправляется к стоящим в отдалении деревьям – ставить палатку там, в мрачной, неприглядной чащобе еловых веток. Не знаю, есть ли на то рациональные причины, но символичность определенно прослеживается. Настоящий турист, он не ищет простых решений и осознанно противопоставляет себя толпе, ведомой исключительно инстинктами. Впрочем, остальным как­-то спокойнее в “толпе”, нежели в обрамлении колючего лапника...


День девятый. Ягодный

Еще с вечера наше внимание притянул глиняный откос по другую сторону реки. Высокий, словно еще одна уральская гора, он впивался в небо остроконечными верхушками елей и представлял для нас двойной интерес. Отчасти практический – набрать ягод, которые обязательно должны быть наверху. Ну и, конечно, не обошлось без любопытства: всем было интересно узнать, какой оттуда открывается вид на речную долину.

Пасмурная погода этот вид немного ухудшала, но взорам все равно предстал Уральский хребет. Где-­то там, в небольшой дымке на самом горизонте, смутно угадывалась она – точка нашего старта. Как же далеко она теперь! Всего неделю назад вокруг была тундра, горы и скалы, а сейчас мы окончательно переместились в зону тайги. Впрочем, у тайги свои преимущества. Как мы и надеялись, на открытых местах обнаружились полянки рубиново­красной брусники, напитанной солнечным теплом и светом, а в тени деревьев – заросли черничных кустов. Сами собой посыпались ягоды в пластиковые коробки, и даже непоседливый Андрей внес толику в общее дело – настолько его это дело увлекло.

Но вот тара наполнена – можно двигаться дальше. Тем более что погода благоприятствует. В последние дни у нас получалось проходить в среднем по 20–30 километров, вполне соответствуя графику. А чтобы не делать дальше бессмысленных рекордов по водному спорту, пропуская перспективные места, заранее находим одно из таких мест на карте. Узкий протяженный залив, который может быть заселен щукой, становится следующей нашей целью... Но прежде чем удалось до него добраться, у меня сначала воскресла, а затем вновь угасла надежда заготовить морошки.

Удивительная ягода морошка. Растет она в тундре и на болотах, на кустиках размером с землянику, с листьями, похожими на смородиновые. А сами ягоды – точь­в­точь как у ежевики. Только пока они зеленые – имеют красный цвет, а как поспеют – становятся желтыми, начиная отдаленно напоминать по вкусу переспелую клубнику. В общем, создавая в процессе эволюции морошку, природа здорово потрудилась, сделав ее, на первый взгляд, похожей на другие ягоды, а на деле – настоящей жемчужиной северных широт.

Плантацию морошки мы обнаружили на низком, заболоченном берегу. Но, к сожалению, часть ягод оказалась перезревшей, а часть и вовсе осыпалась. Причина банальная – жаркое лето. На север оно в этом году пришло непривычно рано и задержалось надолго, совсем не как в известном афоризме: “Лето было холодным, но малоснежным”. Вот так остались мы без морошки, но, может, еще повезет с рыбой? Благо, как выяснилось дальше, “щучий залив” выглядит щучьим не только на карте, но и в действительности.

Разбиваем лагерь на широкой галечной косе. Вадим снова не ищет простых решений и ставит палатку у самой кромки воды, на острых камнях. Засыпать под музыку волн, оно, конечно, лучше, но вот камни... Турист, одним словом! Девушки наконец­-то добрались до баклажек с сахаром, что путешествовали все это время в корме байдарки, и собираются варить черничное варенье. Я же берусь за гитару, чтобы привнести в этот вечер еще немного походной романтики, дабы ее хватило и на варенье тоже. Будем есть его зимой и вспоминать, как оно было, на широкой галечной косе, у самой кромки воды...


День десятый. Расставание

С утра пораньше отправляемся с Михаилом и Вадимом на покорение водной глади залива. Завтраки, банные процедуры – все потом: щука, она ждать не будет, съест, что первое на зуб попадется, будь то воблер, блесна или малек хариуса. Я пытаюсь разловить воблеры­-минноу, которые по голодной северной рыбе даже не обязательно уметь правильно анимировать. Вадим, как оказалось, специалист по “колеблу”, Михаил тоже не лыком шит – пробует и то, и другое. В общем, артиллерия внушает уважение, а щука не отзывается... Дно залива ровное, гладкое, без растительности, в итоге вывод единогласный: вряд ли “зубастая” здесь водится.  

Возвращаемся в лагерь не солоно хлебавши. И пусть правы были те, кто говорил, что на щуку в реке рассчитывать не стоит, попробовать нужно было обязательно. Хотя бы для того, чтобы убедиться в этом лично. Настроение у всех немного грустное, но совсем по другой причине. Впереди нас ожидает расставание, а расставаться не хочется – компания сложилась на редкость дружная, учитывая, что многие познакомились уже здесь, на Урале, и все друг к другу прикипели. Огромное множество шуток было сказано, немало забавных и веселых мгновений пережито за эти десять дней. И остается надеяться, что судьба еще сведет нас вместе в каком­-нибудь будущем походе...

Поделили продукты, коих осталось совсем немного. Макароны, тушенка, сухари, овощи, немного шоколада и сладостей – из основного, пожалуй, все. Как ни странно, ушли даже излишки кетчупа, теперь путешествуем налегке. Удаляются за поворот две лодки, машут на прощание руками Вадик, Миша и Андрейка. Машем в ответ... Что дальше? А дальше у нас есть несколько дней, за которые нужно неспешно пройти 20 километров. Чтобы не возиться каждый раз с постановкой лагеря, решаем сделать две дневки. Первая уже подходит к концу, и в завершение нее мы оказываемся свидетелями необычного природного явления.

На закате небо превращается в киноэкран, картинка на котором сменяется ежесекундно. Главные действующие лица – облака, подсвеченные лучами заходящего солнца. Чем ниже солнце опускается, тем более холодными, с преобладанием багрово-­фиолетовых оттенков, становятся цвета. Находясь на разной высоте, облака хаотично кружатся, разбегаются и как будто сталкиваются друг с другом, приведенные в движение несколькими воздушными потоками. Словно за битвой таинственных существ, наблюдаем с Олей и Светой за этим представлением. Все происходит в абсолютной тишине, при полном отсутствии ветра у поверхности. Безмолвствует лес, застыла в густой неподвижности река – и это придает ощущение сюрреалистичности происходящему.

Жаль, что с собой нет штатива. Освещения уже не хватает, а фотографировать на длинных выдержках получается плохо. К следующему походу надо обязательно приобрести этот полезный для фотографа инструмент, а пока что на помощь приходит Оля. Человек-­штатив – метод, конечно, оригинальный, но в данном случае спасает ситуацию. Главное – обеспечить человеку­-штативу в момент съемки полную неподвижность, что непросто, поскольку его точно так же, как и фотографа, кусают не в меру активные в сумерках комары. Результат, однако же, стоит этих небольших жертв.


День одиннадцатый. Таежное озеро

Утро чуть было не началось с безделья. Когда не подгоняет жесткий график, безделье – самая большая опасность, которая подстерегает неопытного (да и опытного тоже) туриста. Кажется, что времени навалом, и поэтому излишне много его начинает уходить на разного рода банальности, например, на сон, пробуждение и вылезание из теплого спальника.

Против соблазна поспать еще чуть-­чуть мне лично устоять сложно. Но в это утро подгоняла мысль, что где-­то неподалеку в тайге скрывается озеро, в котором, должно быть, обитают зубастые щуки и горбатые, черные, как смоль, окуни. По карте – всего в полукилометре от берега. Медведей бояться – в лес не ходить, но на всякий случай, помимо рыболовных принадлежностей, беру с собой фальшфейер. Стараюсь посильнее шуметь, и вскоре плотные кусты и деревья, через которые бесшумно и не проберешься, сменяются открытым пространством. Взору предстает кочковатое болото, а по центру его – темное зеркало озера. Длинное и местами узкое настолько, что даже легкой блесной можно перекинуть штук пять таких расстояний. Наверняка, еще и промерзает зимой до самого дна. И какая только рыба согласится здесь жить?..

Впрочем, прежде чем думать о рыбе, надо сначала подобраться к воде. Топкие берега пружинят под ногами, колышутся, но держат. Ощущение, что это даже не берега, а лишь естественный понтон из корней растений, торфа и самой растительности на поверхности озера. Тут и там изо мха выглядывают розоватые ягоды клюквы – кислой и мелкой. В воздухе отчетливо ощущается пряный, дурманящий аромат багульника. Люблю такие затерянные места – есть в них что­-то вдохновляющее и настраивающее на позитивный лад.

Внезапно из-­под наплавного берега кто-­то срывается стрелой в глубину. Значит, есть рыба! Не мешкая, собираю спиннинг и отправляю харьюзовую блесну на поиски хищника. Жду, пока упадет блесна на илистое дно: десять секунд жду, двадцать – а она все не падает. Есть ли вообще дно у этого загадочного водоема?.. Есть, но настолько глубоко, что даже затруднительно определить глубину. Может, пять метров, а может, и все восемь... Нужна приманка потяжелее и какая­-то тактика: не думаю, что рыба стоит на самом дне этого “марианского желоба”.

Цепляю “вертушку” Mepps Aglia № 3 и пытаюсь провести ее вдоль берега, для чего приходится подобраться к самой кромке. Сразу контакт! Кто­-то сопротивляется, но не сильно – понятно, что не трофей. Мгновение, и “полосатый” – а клюнул именно он – на берегу. Да-­а, никогда еще не волновался так из-­за небольшого окушка! И радости от поимки одного­-единственного больше, чем от целого десятка хариусов. Хотя, казалось бы, хариус – рыба “заграничная”, а окуня в любом нижегородском пруду предостаточно. Но тут он не совсем обычный, таких еще ловить не доводилось: темный­-темный, с бирюзовыми полосками на спинке, оранжевым брюшком и ярко­-красными, горящими огнем плавниками. Настоящий таежный красавец! Плыви­ка ты обратно в свое болото. И хотя нечего тебе в нем делать, но нарушать хрупкое биоравновесие таежного озерка я тоже не могу.

Еще заброс – и еще один такой же окунь на крючке. Граммов сто пятьдесят, а все равно приятно. Больше рыбачить нет возможности: в отсутствии ветра гнус атакует с невероятной силой. Полчища мошки – “визитной карточки” полярных широт – пробираются под одежду, под накомарник, и кажется даже, что облако летающих вокруг меня насекомых затмевает дневной свет... Вообще к комарам и мошке я не особо восприимчив: когда их немного, стараюсь обходиться без репеллентов, когда много – спасает накомарник. Но то, что происходит сейчас, мой разум отказывается понимать. Будто бы со всего леса слетелись хищные кровопийцы, почуяв добычу, в результате приходится спасаться бегством...

Еще два раза в этот день озеро видело людей. Сначала я вернулся туда со Светой, а потом с Олей. Кроме некрупных окуней, которые клевали не так уж часто, удалось поймать увесистого “полосатого” под полкило весом и небольшого щуренка. Поэкспериментировали с приманками: разловили крупные блесны из разряда Mepps Aglia № 5 и парочку воблеров с заглублением 1,5+ метра. Попперы себя никак не проявили. С небольшими внутренними противоречиями мы все же изъяли из озера три рыбки – по одной на человека – уж очень хотелось попробовать запеченный деликатес. Надо отдать должное вкусовым качествам местного окуня – они на высоте, и можно только пожалеть, что походная коптильня уехала днем раньше вместе с Михаилом.


День двенадцатый. Цивилизация

Уже который день нет солнца, зато дождь периодически напоминает о своем существовании. Погода очень похожа на осеннюю, а температура ночами вплотную подбирается к нулю. Сегодня перебазируемся на новое место. Хочется остановиться рядом с ягодами, но ягодных плантаций больше нет. Берега сплошь топкие, заросшие кустарником и высокой травой. Добираемся до крупнейшего притока реки, в месте слияния с которым образовалось целое море. Море мелкое и почти бескрайнее, однако местный “гольфстрим” упорно тащит нас дальше, нисколько не ослабев за последние полсотни километров. Разлив завершается резким сужением реки: с одной стороны – высокий обрыв, с другой – коса из мелкой гальки, уходящая в воду под острым углом. На ней мы и останавливаемся. Под косой должна быть яма, а значит, можно половить джигом и поставить донки на налима.

Привычный алгоритм действия: разгрузка судов, разведение костра, постановка палатки, готовка. Сегодня мой черед – под чутким руководством девушек варю борщ из остатков продуктов. Процесс этот небыстрый, а так хочется уже открыть коробочку с твистерами и джигами и прочувствовать контакт приманки с жестким речным дном. Но вот наконец свобода – и тяжелый спиннинговый комплект в руках вместо поварешки. В отличие от борща, уверенности в результате рыбалки нет, скорее, есть уверенность в отсутствии результатов. Но даже сам процесс доставляет удовольствие: 18­граммовая “чебурашка” четко отстукивает каждую ступеньку, и сейчас будет заветная поклевка судака... Хотя – какого судака! Судак был бы на Оке, а здесь, в идеальных для него условиях ловли: течение, глубина, свал – закономерная тишина.

Местность уже обитаема. Периодически туда-­сюда проносятся моторки, а вскоре мы слышим гул непонятного происхождения. Шум нарастает, и внезапно из­за поворота появляется гусеничный трактор с ковшом. Что он тут забыл?! Трактор медленно ползет по гальке, оставляя  в ней глубокую колею – картина напоминает марсианскую. Немного воображения, и вот уже галечная коса превращается в бесплодную красную пустыню, а трактор – в одинокий марсоход, колесящий по высохшим морям в поисках жизни.

Появившаяся на реке баржа, должно быть, и есть та самая внеземная жизнь. Неужели мы стали свидетелями эпохального события?.. Впрочем, если вернуться из космоса на Землю, все гораздо прозаичнее: как нам объяснили рабочие, трактор проводил рекультивацию местности после нефтяной геологоразведки. Шум, дым, лязг, скрежет в течение пятнадцати минут, после которых баржа уплывает, – и снова воцаряется звенящая тишина, как будто ничего и не было.

Со стоянки видны горы. Их далекие очертания окутаны розовой вечерней дымкой. Наша последняя ночевка на реке. Закинута донка на налима, трещит сырыми дровами и рассыпается искрами в темноте костер, доносится шорох из кустов за палаткой. Стоп!.. Последнее явно не входило в программу сегодняшнего вечера. “Медведь”, – шепчет Оля, и нам всем делается как­-то не по себе. Но тут из кустов выкатывается черно-­белый клубок – щенок! Ошейник выдает в нем домашнего питомца – по­-видимому, потерялся, и, наверное, поэтому же не хочет от нас уходить. Малыш съедает непропорциональное своему весу количество еды, которую мы ему предлагаем, и также неожиданно, как и появился, растворяется в темноте. А может, не потерялся?.. Может, где-­то рядом его хозяева?.. Долго не ложимся спать, вслушиваясь в тишину ночи, пытаясь уловить какие­-нибудь отдаленные звуки или шорохи. Однако тишина ничем не нарушается, и постепенно усталость берет свое...
День тринадцатый, заключительный

Наутро выяснилось, что в лагере побывали хищные звери. И не просто побывали, а учинили небольшие разрушения. Оказались погрызены мышами рукоятки двух спиннингов, оставленных мной за палаткой, причем натуральная пробка понравилась уральским грызунам явно больше, чем искусственный этиленвинилацетат. Вот уж чего-­чего, а мышиного нашествия под конец сплава я никак не ожидал! Впредь буду осмотрительнее. Третий спиннинг, переоборудованный в “поставушку” на налима, не пострадал. Но и результата не принес – “пресноводная треска” оставила угощение без внимания. А вот голодный, потерявшийся ночной гость оказался тут как тут – макароны нам пришлось варить на четверых. Впрочем, вскоре на моторной лодке появился и хозяин – парень примерно моего возраста, который представился Владимиром.

“Не видели ли мы щенка?" – "Да как же не видели, только что тут крутился! Как звать­-то его?” – “Да никак”, – улыбается Володя. – “Просто Черныш, а чаще зову: “Иди сюда!”. Останавливались вчера на косе, он и убежал”. Какое-­то время Володя жил и работал в Питере, но недавно вернулся сюда, на свою родину. Тому, кто вырос среди вольных просторов, сложно променять жизнь в маленьком северном поселке на суетливый, шумный, замкнутый город. “Здесь и охота, и настоящая рыбалка. И природа”, – рассказывает он. Спрашиваем про рыбалку. “Щука? Не­а, нету... В лесных озерах – пожалуйста. И окунь есть, но мы на озерах не рыбачим... Хариуса крупного в реке мало. А вот налимы по осени попадаются – во-­от та-­акие!”.

Пока мы собирали лагерь, еще несколько местных жителей посетили нашу стоянку. Кончилось очарование одиночества – вместе с возвращением в цивилизацию медленно, но верно стекаются мысли в русло дел насущных: надо успеть сегодня на станцию, и, если повезет, ночью уже будем в Инте. Как выяснилось, одиночество наше на маршруте было отчасти иллюзорным: буквально на день-­другой опережая нас, по реке прошло сразу несколько групп туристов. Сами того не подозревая, мы выбрали очень удачное окно, а ведь могли бы сплавляться и ловить по соседству с толпой народа. Впечатления, согласитесь, были бы уже не те...

Широко, вальяжно несет свои воды повзрослевшая река. Не перестаю радоваться тому, как гладко проходит сплав. Ветер почти нисколько не мешает продвижению вперед, хотя волны стали уже совсем взрослые – им есть, где разгуляться. Еще свежи в памяти воспоминания о прошлогоднем походе, когда примерно в это же время на полуостров Ямал пришел северный циклон и принес с собой штормовые ветра. Вступая в противоборство с сильным течением Щучьей, они вздымали на поверхности воды стоячие валы, по которым лодка перекатывалась, как по американским горкам. И еще более ярки впечатления от топкого берега, на который то и дело приходилось вылезать и бурлачить лодку, так как выгрести против ветра было невозможно...


Но вот наконец мы в рыбацком поселке – финишной точке нашего путешествия. Берег реки, как и строения на нем, грязный, неприветливый. Тем страннее на фоне всеобщего запустения выглядит компания туристов европейского вида, разодетых в яркие куртки. Смеясь, они фотографируют одинокую лошадь, что бродит между запертых на замки ржавых сараев. О, русский север, смешанные чувства вызываешь ты!.. На берегу встречаем Володю, радуясь ему, словно старому знакомому. Он предлагает подвезти нас до железнодорожной станции в полутора километрах отсюда и угощает напоследок некрупным хариусом.

История о том, как мы садились в скорый поезд, стоянка которого длилась менее трех минут, хоть и заслуживает отдельной главы, но к рыболовному сплаву имеет косвенное отношение. Поэтому – вкратце. Машинист не замечает в темноте красный фонарь проводницы, и поезд отправляется, оставляя людей, в том числе Олю и Свету, на платформе... Седых волос в ту ночь у меня, наверное, поприбавилось. А вот девушкам, как они сами потом рассказывали, наоборот было смешно: размахивая березовым веником для бани, бежали они за поездом и кричали: “Стой, стой!”. К счастью, уже на следующее утро наше трио воссоединяется в Инте – огромное спасибо Владимиру за радушие, гостеприимство и ночлег!


Благодарности. Эпилог

Также хочется выразить благодарности всем остальным, кто нас поддержал в этом путешествии, кто сделал его таким, каким оно было – безумно интересным и запоминающимся. Спасибо:

Родным за поддержку, помощь в сборах и ожидание,
Геннадию Коковкину (Инта) за заброску,
Туристам (Москва) за байдарочное весло,
Неизвестным туристам за оборудованные стоянки и столы в начале маршрута,
Оле и Свете (Курск) за вкусные завтраки, перекусы и ужины, за домашний уют на протяжении всего сплава,
Вадиму (Курск) за находчивость во всем и помощь в решении хозяйственных вопросов,
Михаилу (Курск) за вкуснейшего копченого хариуса и смешные истории, поднимающие настроение,
Андрею (Курск) за детскую непосредственность и недетские стойкость, терпение и мужество, проявленные во время выпадений дождя, выдуваний ветра и вылетов мошки,



Всем участникам сплава за взаимовыручку, веселую компанию и душевное общение,
Любе Бойковой и Юре Худову (Инта) за чаепития, прогулки по городу и великолепные картины с пейзажами Урала,
Сотрудникам интинского музея за полноценную экскурсию во время ремонта здания,
Проводнице поезда Воркута–Адлер за понимание, лояльность по отношению к многочисленному багажу и горячий чай на обратном пути.

...Не один зимний вечер еще предстоит провести нам той самой компанией. Под брусничные пироги и черничное варенье будем вести дружеские беседы, вспоминая главное приключение года. А сейчас под перестук колес покидаем мы район Приполярного Урала. Давно исчезли за горизонтом горы, но снова осталась в душе частичка их, зовущая вернуться. И крутятся в голове строчки, сложившиеся сами собой: