Дедовская реликвия
Многие годы в нашей семье хранилась реликвия - раритет, доставшийся от деда, а по-простецки нижняя челюсть пресноводной хищницы-щуки.
Коль две ладони вертикально соединить, то придется значительно их раздвинуть, чтоб осознать размеры буйствующей и наводящей панику средь зрелых лещей и язей, той речной "акулы".
Друзьям своим, ихтиологам, рыбью науку изучающим, челюсти те рыбьи показал, и все как один сошлись во мнении: щука сия при жизни своей весила не менее тридцати пяти килограммов. Я знал все нюансы ее поимки с раннего детства, дед-то тогда говаривал: "Всего на два пуда потянула".
Кому верить? Спецам иль гирьковым разновесам, в послевоенное время порой и не отлаженным. Хотя... разница, по счету большому, не так уж и велика.
Охотился дед за живущей в омуте верхнеднепровских вод Смоленщины хищницей не один весенний и осенний сезон, во время щучьего жора. Приметил рыбину загодя: на выходе из глубины его лодка-долбленка столкнулась с "корягой". Глянул внимательно, а то - гигантская щука. И решил ее изловить. Но сколь не проходил окрестную акваторию с ведомой за лодкой снастью - дорожкой с колебалкой-блесной размером в полсковородки, да попадались на нее лишь полупудовики, обитавшие в том же водовороте глубинном.
И тогда дед в очередной "щучий сезон" жерлицами все "обметал" вокруг места обитания хищницы. Опять неуспех. Мелочевка щучья одна на крючки засекалась, пусть и не менее трех килограммов. А главная, заветная добыча так и не объявлялась.
- Решил приманить желанную "щучку", - рассказывал по прошествии лет моему рыбацкому делу учитель, - на обычных нитках швейных, прикрепленных к ветвям древесным, свисающих над руслом, привязал за жабры крупных красноперок и плотву, так чтобы они держались где-то в полводы. Сам же прилег, укрывшись плащ-палаткой на крутом берегу. Обзор отличный. Солнце, клонящееся к горизонту, светит в спину, и прозрачные воды просматриваются до глубин двухметровых. Вижу, как мелкая щурня срывает наживку, но не хватает размера пасти у нее, чтоб проглотить. И тут из черноты водного круговертья у обрывистого подбережья всплывает моя знакомица, хватает и заглатывает свою меньших размеров сотоварку по "племени" ...
Понял дед, где его вожделенная добыча обитает, и занялся готовкой снасти.
Наперво бечеву шелковую двухмиллиметрового диаметра пчелиным продуктом для крепости навощил. Крючок, местным кузнецом сработанный в два пальца по длинке размером, к той лесе приспособил. А потом отправился на лов живца. Понятно стало, что на мелочевку та махина хищная не соблазнится, и подготовил для нее дед двухкилограммового голавля, взятого нахлыстом на овода на нижнем перекате. По нынешним временам - трофейная добыча, да и тогда в нищей, разоренной войной стране, она была бы большим подспорьем в домашнем пропитании...
Азарт взыграл у старика - понимал ведь, что щука та, пойманная, не пойдет на кухонный стол - старовато мясо ее, разве что на корм охотничьей собаке лайке сгодится, но ...
Сберегая в садке пойманную "наживку", тянущуюся за лодкой, отправился к заветному месту.
Двое суток "ходил" голавль на снаряженной жерлице, пытался от "оков" освободиться, делая воздушные кульбиты, но тем и привлек неуловимую хищницу. Дед же неотступно наблюдал, лежа на берегу, за сим действием. Даже костерок не разжигал и питался всухомятку. Не рыбаку трудно понять такое усердие.
...Щучина поднялась со дна неожиданно и схватила голавля не поперек, как поступают ее одноутробники, а за голову и тут же засеклась за крючок.
Рогатина с жерлицей, вбитая в берег, закачалась от натуги, рвущейся в глубину рыбины. Несколько часов дед вываживал задуманную к поимке щуку. Победил ее. Не зря же так долго готовился...
- Дед, - спросил я его уже в зрелом возрасте, рассматривая могучую щучью челюсть, - а зачем то было? Ведь позабыл на время о работе и должности большого районного начальника лишился?
- В жизни мгновения иногда многого стоят, - коротко ответствовал мой наставник. - За неприятности, последовавшие, не печалюсь, да и пенсия в скорости подоспела. Зато есть, что вспомнить на старости лет.
Его морщинистое, загорелое и продубленное природной непогодью лицо просветилось лукавым прищуром.
Жалко, по прошествии времени потерялась дедовская та реликвия. Дети мои, его правнуки, игрались с ней, вынимая зуб за зубом, в спичку длиной, для своих забав. А вот в памяти моей она так и осталась, как и рассказ о ее происхождении.
Юрий Демин, г. Воронеж
Коль две ладони вертикально соединить, то придется значительно их раздвинуть, чтоб осознать размеры буйствующей и наводящей панику средь зрелых лещей и язей, той речной "акулы".
Друзьям своим, ихтиологам, рыбью науку изучающим, челюсти те рыбьи показал, и все как один сошлись во мнении: щука сия при жизни своей весила не менее тридцати пяти килограммов. Я знал все нюансы ее поимки с раннего детства, дед-то тогда говаривал: "Всего на два пуда потянула".
Кому верить? Спецам иль гирьковым разновесам, в послевоенное время порой и не отлаженным. Хотя... разница, по счету большому, не так уж и велика.
Охотился дед за живущей в омуте верхнеднепровских вод Смоленщины хищницей не один весенний и осенний сезон, во время щучьего жора. Приметил рыбину загодя: на выходе из глубины его лодка-долбленка столкнулась с "корягой". Глянул внимательно, а то - гигантская щука. И решил ее изловить. Но сколь не проходил окрестную акваторию с ведомой за лодкой снастью - дорожкой с колебалкой-блесной размером в полсковородки, да попадались на нее лишь полупудовики, обитавшие в том же водовороте глубинном.
И тогда дед в очередной "щучий сезон" жерлицами все "обметал" вокруг места обитания хищницы. Опять неуспех. Мелочевка щучья одна на крючки засекалась, пусть и не менее трех килограммов. А главная, заветная добыча так и не объявлялась.
- Решил приманить желанную "щучку", - рассказывал по прошествии лет моему рыбацкому делу учитель, - на обычных нитках швейных, прикрепленных к ветвям древесным, свисающих над руслом, привязал за жабры крупных красноперок и плотву, так чтобы они держались где-то в полводы. Сам же прилег, укрывшись плащ-палаткой на крутом берегу. Обзор отличный. Солнце, клонящееся к горизонту, светит в спину, и прозрачные воды просматриваются до глубин двухметровых. Вижу, как мелкая щурня срывает наживку, но не хватает размера пасти у нее, чтоб проглотить. И тут из черноты водного круговертья у обрывистого подбережья всплывает моя знакомица, хватает и заглатывает свою меньших размеров сотоварку по "племени" ...
Понял дед, где его вожделенная добыча обитает, и занялся готовкой снасти.
Наперво бечеву шелковую двухмиллиметрового диаметра пчелиным продуктом для крепости навощил. Крючок, местным кузнецом сработанный в два пальца по длинке размером, к той лесе приспособил. А потом отправился на лов живца. Понятно стало, что на мелочевку та махина хищная не соблазнится, и подготовил для нее дед двухкилограммового голавля, взятого нахлыстом на овода на нижнем перекате. По нынешним временам - трофейная добыча, да и тогда в нищей, разоренной войной стране, она была бы большим подспорьем в домашнем пропитании...
Азарт взыграл у старика - понимал ведь, что щука та, пойманная, не пойдет на кухонный стол - старовато мясо ее, разве что на корм охотничьей собаке лайке сгодится, но ...
Сберегая в садке пойманную "наживку", тянущуюся за лодкой, отправился к заветному месту.
Двое суток "ходил" голавль на снаряженной жерлице, пытался от "оков" освободиться, делая воздушные кульбиты, но тем и привлек неуловимую хищницу. Дед же неотступно наблюдал, лежа на берегу, за сим действием. Даже костерок не разжигал и питался всухомятку. Не рыбаку трудно понять такое усердие.
...Щучина поднялась со дна неожиданно и схватила голавля не поперек, как поступают ее одноутробники, а за голову и тут же засеклась за крючок.
Рогатина с жерлицей, вбитая в берег, закачалась от натуги, рвущейся в глубину рыбины. Несколько часов дед вываживал задуманную к поимке щуку. Победил ее. Не зря же так долго готовился...
- Дед, - спросил я его уже в зрелом возрасте, рассматривая могучую щучью челюсть, - а зачем то было? Ведь позабыл на время о работе и должности большого районного начальника лишился?
- В жизни мгновения иногда многого стоят, - коротко ответствовал мой наставник. - За неприятности, последовавшие, не печалюсь, да и пенсия в скорости подоспела. Зато есть, что вспомнить на старости лет.
Его морщинистое, загорелое и продубленное природной непогодью лицо просветилось лукавым прищуром.
Жалко, по прошествии времени потерялась дедовская та реликвия. Дети мои, его правнуки, игрались с ней, вынимая зуб за зубом, в спичку длиной, для своих забав. А вот в памяти моей она так и осталась, как и рассказ о ее происхождении.
Юрий Демин, г. Воронеж
