Черное озеро

Как известно, рыбаки - народ вездесущий. Едва кто-то из них краем уха услышит, что где-то, хоть и у черта на куличках, клюет, то не пройдет, и суток, как толпы "чокнутых" будут ехать, лететь, идти пешком, лишь бы как можно быстрее достичь заветного места. Вот и я однажды поддался этому "гипнозу".

Довелось мне как-то ночевать у деда с бабкой в избушке, стоявшей на краю болота. Когда-то здесь был хутор, но постепенно жители его перебрались в соседнюю деревню, перевезли свои избы, и осталась дедова избушка в одиночестве. Не захотели дед с бабкой переселяться и решили доживать свой век на старом месте.

Зимним вечером дед долго рассказывал мне, какая у них тут замечательная рыбалка.

 - Ты что, дед, в болоте рыбу ловишь? - удивился я.

 - Можно сказать, и так, - не моргнув глазом и хитро прищурившись, подтвердил мой собеседник. - Озеро здесь среди болота. До него от моей избы километра четыре будет. Двойное дно имеет. Опустишь якорь потяжелее на вожжах - достигнешь первого дна, постучишь по нему и приходится вторые вожжи вязать, только тогда во второе дно упрешься. Вот так вот, паря! Глубина страшенная. А вода в нем черная (торф кругом), а рыба - щука и окунь, другой нету.

Ты, паря, таких окуней и не видел сроду. Кило три-четыре будет, полосы на боках еле проступают, а цветом черен, как ночь. Одна беда: озерко дурной славой пользуется. Ушел как-то наш хуторской мужик один на рыбалку и не вернулся.

Да и я тоже зацепил однажды щуку на блесну. Выплеснулась она из воды, что твоя акула. Оробел я, не могу леску удержать, а она прет и прет. Захлестнулась леска мне за одежду, выдернула меня рыбина из лодки. Так и утопила бы. Однако я со страху чуть ни миллиметровую леску зубами перекусил, как ножом обрезал. Надолго после этого я дорогу на озеро забыл, вон старуха помнит, да и щука ли это была?

Однако не всегда клюет рыба. Вот ежели приедешь весной, перед ледоходом, или когда шиповник зацветает - будешь с рыбой.

Запали мне в голову эти окуни. Соблазнил я товарища своего (заядлый рыбак был). И вот второго мая случился вертолет в ту сторону: какую-то запчасть на нефтеперекачку срочно забросить надо было. Договорились мы с летчиками, чтобы высадили нас на этом озере. К концу следующего дня на обратном пути забрать обещали.

Погода прекрасная, солнце светит, лед на озере синевой отдает. Наживили мы по десятку жерлиц и под вечер улеглись спать в палатке. Не успел я закрыть глаза, как земля под нами содрогнулась, от далекого леса отскочило эхо взрыва. Меня из палатки будто катапульта выплюнула. На горизонте, километрах в сорока, вырастал огромный огненный гриб, точь-в-точь похожий на атомный взрыв.

Лед зашелестел, по нему прошла какая-то судорога.

 - Труба, труба! - заорал мой напарник.

 - Какая труба? - не понял я.

 - Газопровод там проходит, а давление в нем больше шестидесяти атмосфер. Авария!

"Вот и у нас теперь дело - точно труба: не прилетит завтра вертолет за нами, однозначно!" Порассуждав таким образом, мы заснули.

Утром почти с каждой жерлицы сняли окуней-красавцев. Каждый горбач весил не менее трех килограммов. Не обманул старик!

День прошел в тревожном ожидании. Мы еще что-то пытались ловить на блесны, но настроение было вконец испорчено. Видно было, как к месту аварии "МИ-10" таскал на подвеске трубы, а "восьмерки" туда-сюда бороздили небо. Надеяться было не на что, и к концу дня, бросив в кустах палатку, мы пешком направились в сторону дедовой избушки.

Солнце за день сделало свое дело: лед под нами трещал и прогибался. Но когда мы вошли в болото, оно оказалось сплошь залито водой, и только там и здесь из воды торчали чахлые, низкорослые сосенки, на которые при случае даже нельзя было опереться. Рюкзаки с рыбой давили на плечи. Ноги погружались в воду выше колен, и она едва не заливалась в болотные сапоги. Больше трех часов мы брели по болоту. Каждый шаг давался с трудом, темнота сгущалась. Единственный ориентир (высокая елка на краю болота) терялся на фоне потемневшего неба. Пошел дождь. Присесть отдохнуть было некуда.

Постояв пару минут, мы двигались дальше. Полушубки на нас быстро намокли, идти становилось все тяжелее. Вот тут-то мы и вспомнили мужика, не вернувшегося с рыбалки, Я сдался первым: развязал рюкзак, и красавцы-окуни посыпались в воду. Мой напарник еще некоторое время держался, но вскоре и его окуни вверх брюхом тоже расплылись по болоту. Спустя еще пару часов, обессиленные и мокрые с головы до ног, мы выползли на твердую землю.

Лежим, лицом в грязь уперлись, и такой она нам родной и вкусной показалась, что хоть ешь ее горстями. Отдышались немного, и к деду на печку.

Дед принял нас с распростертыми объятиями, а бабка угостила нас свежей ухой из окуней. Оказывается, пару дней назад, пользуясь своей давней дружбой с вертолетчиками, дед слетал на озеро и добыл десятка три точно таких окуней. Послушав наш печальный рассказ, великодушно одарил нас окунями, и мы тоже вернулись домой не с пустыми руками,

Владимир Смирнов, г. Верхнеуральск