Бывает же!

Чего на рыбалке не случается! Отдых души порой случается довольно экстремальным. В какие только нелепые ситуации нам иногда приходится попадать и по воле судьбы, и по собственной глупости! И комические, и трагические. Кто-то из лодки выпадет, кто-то тройник в ладонь засадит, а кому-то одновременно две рыбехи на один крючок попадется. Зато, есть потом что рассказать в кругу друзей. Вот и я хочу поделиться услышанным от приятелей-рыбаков.

Чудо-лодка

Мужики с моей работы в выходной поехали небольшим коллективом на рыбалку. Все, как один, любители исключительно поплавочной ловли. В связи с этим  выбрали, проведя дотошный опрос знакомых, самый "клевый" пруд. Прибыли на зорьке, накачали лодки и выплыли. Карасик клевал действительно отменно, но и народу собралось немало. В соседскую лодку можно поплавок закинуть. Ну, в тесноте - не в обиде, когда скучать некогда.

К обеду, сбив оскомину, рыбачки дружно зашуршали "тормозками". Лишь бы один достал на виду домашнюю снедь, сразу у всех аппетит просыпается. Дело житейское, но наших довел до шевеления волос один из местных. Рыболов нарезал на фанерке сиденья хлеб, сало и спокойно по самую ручку воткнул нож в борт лодки. Резиновой! И ничего не случилось! Мужик жевал свою немудреную еду, наблюдая в полглаза за поплавками, еще пару раз вытаскивал ножик, чтобы что-то отрезать и также флегматично, не выбирая места, втыкал его обратно в баллон.

Саня не смог выдержать неразрешимую тяжесть мозговой нагрузки и, забыв о карасях, отвязался от палок-держалок, да и подплыл с вопросами. А все как всегда оказалось проще простого. Лодка - древняя, ветхая, клеить-латать уже бесполезно. Смекалистый мужик и заполнил ее строительной монтажной пеной. Плавсредство обрело вторую жизнь, правда, теперь оно все время в боевом состоянии, перевозить не очень удобно. Зато и накачивать не надо, и острые ветки совершенно не страшны. Вот так-то! 

Это ж надо!

Иван Петрович ловил плотву. Хорошо ли клевало, плохо ли, главное - под раскидистой вербой от июньского солнца приятный тенек и необыкновенный уют. Впрочем, в ведерке несколько рыбешек обреченно шевелили оранжевыми плавничками. Для отчета жене вполне хватит.

Уединение внезапно нарушил подошедший рыболов. Поинтересовавшись уловом, попросил мелких плотвичек на живца, а в качестве компенсации предложил "дохлого" окуня.

 - Отдал я всю плотву, -  рассказывал Петрович, - сижу себе дальше. Не клюет совершенно, а в ведре только окунь кверху брюхом плавает. Досадую, что себе хоть одну рыбешку не оставил, живцовая удочка ведь тоже имеется. Взял окуня в руку. Рот открыт, глаза остекленели, деревянный весь. Да и больше ладони, живой или мертвый, все равно велик. А что-то подкусило нацепить его под плавник на крючок и забросить к кувшинкам. Минут пять всего прошло, смотрю - поплыл мой пробковый поплавок. Окунь ожил, думаю, а сам взял и дернул удочку. Вылетела из воды чуть не в физиономию мне щука. И на снулую рыбу позарилась. Как окуня схватила поперек, так он снаружи и остался, чудом крючок ноздрю ей пробил.

А мужик, что живца просил, только и сказал: - Не, ну это ж надо!

А я и сам удивляюсь.

Неожиданный улов

Пока длится недолгий праздник первого льда, карась скучать не дает. Это всякая другая рыба, пусть заметно хуже, будет клевать всю зиму, даже в самое глухое время есть возможность поймать какой захудалый хвостик. С карасем, в подавляющем большинстве случаев, все не так. Вырастет лед в две ладони толщиной, и до свиданья! До самой весны толстогубый увалень будет спать, зарывшись в ил. Потому зевать некогда, и рыболовы спешат "оторваться" на карасике, пока есть возможность.

Вот так сидел декабрьским днем Мишка на молодом еще льду. Все кругом ловят, и он не отстает. Вдруг без всякой поклевки качнулась удочка, качнулась к лунке шестиком и совсем уже собралась нырнуть в темное отверстие, да не зевал рыбак, успел подхватить беглянку. Чувствует, висит что-то на снасти, брыкается. Не иначе, сазанчик свою прыть показывает. Тащит потихоньку, вот уже и мормышка с мотылем показалась, а рыбы на крючке нет. Только за цевье леска какая-то зацепилась. Потянул ее Мишка, а на одном конце карась на крючке, на другом - удочка чужая. Знать, проспал кто-то поклевку, а рыбина всю снасть и уволокла.

 - Мужики, у кого удочку украли? - не стал таиться Мишка.

Хозяин, конечно, нашелся, был несказанно благодарен за обретенную потерю. А карася Мишка не отдал - трофей законно его, самолично поймал, не то, что некоторые, спящие. С этим аргументом никак не поспоришь!

Спасение утопающих

Брат рассказывал. Лед только-только встал. Сам быстротекущий Дон едва прихватило, а в затоне уже образовался довольно крепкий лед сантиметров под десять. Охочего до незакормленной рыбы люда собралось немало. И ловилось, как и положено по перволедью, очень даже неплохо.

Вдруг, как обухом по голове, объявилось двое "халявщиков". Вроде бы не мешая честным рыболовам, они пробурили лунки, и, перекрывая вход в затон, затянули сеть.

Народ у нас добрый, выдержанный, битый законами власть предержащих и руками силу имущих. Сидят все, молчат. И тут под одним из браконьеров проламывается слабенький ледок. Плещется, елозит в панике руками. Компаньон полез спасать, да и сам провалился, да еще и в сетке своей запутался.

Они барахтались в ледяной воде, взывали о помощи. Никто не поднялся. Смотрят рыбаки сурово и отчужденно. Оно и понятно. Поставившие себя вне коллектива, получаются вне всякого закона и сочувствия не вызывают. Они, видимо, и сами это поняли, кричать перестали.

И тогда один не выдержал. Неспешно, абсолютно неспешно подошел и подал утопающим ручку ледобура.

Браконьеры вылезли и, стуча от холода зубами, побежали к своей машине. А спасителя потом шутливо укоряли, мол, зачем "браков" достал?

А он улыбался в ответ: "Люди ведь".

Всем бы нам быть не только людьми, а и человеками.

Александр Тищенко, Воронежская обл.