Бережливый пруд
Михаил Демин, г. Воронеж
Фото автора
Недосказанность и недоразгаданность дают нам наивысший полет фантазии и трепет в ожидании новых встреч.
Рыбалки мои, особенно по “краснокалендарным” дням, все чаще подпадают под “директрисы” других “генеральных” задач и направлений. Да что там – подвержены жесткому временному “секвестированию”! Ведь чем дальше, помимо семейных забот, все чаще приходится “спешить на помощь” престарелым да стареющим родичам.
Эти, предопределенные пунктом “Б” места ловли, к концу сезона уже обрыдли и опостылели. Их удел – после блеклой зимней палитры чувств и ощущений пару раз порадовать весенним “карасятингом”. Все!
Поэтому после заготовки дров для продления отцовых “дачных дней”, разведываем с ним найденный по карте “секретный” и безымянный пруд.
При подъезде мы несколько обескуражены окостенелым ивняком, покрывающим водную гладь практически полностью. Явно этот затерянный в полях водоем пережил многое.
От этого и вид “непричесанный” соответствующе. Спускали, наполняли, зарыбляли, ирригировали, и вот, забыли... Был и “при славе”, и “при деньгах”, будто некогда знавший успех в рулетке бродяга. Да только было это давненько...
Случайные сведения, раздобытые у аборигена попутной деревеньки, ограничивают видовой состав пруда карасем, окунем да сазаном. По щуке ж – "зерроу". Ладно, в любом случае, в данных декорациях любая рыбалка будет прелюбопытна! Интрига тем паче, что из-за поросли с сетями соваться сюда бессмысленно, а дорога проезжа для большинства автотранспорта лишь в засушливо-ясные дни. Что заставляет думать о хороших шансах на “бонус”. Надеяться, по крайней мере.
Отец разворачивает поплавочную снасть, бубня, “эх ты, былье торчит… неужели мелко так?”. Я же любуясь на отражения облаков, прикидываю, на каком из четырех тестов захваченных удилищ остановиться. “Берег”, или достать из багажника лодку?
Яркий свет, умудряющийся узкими пучками пробиться в прорехи тяжелых облаков, искажает цвет и перспективу.
Воздух настолько чист, что ноздрями не осязаем, – будто подвздошные мышцы рефлекторно сокращаются в вакууме. Эта некая “нереальность” склоняет меня к не самому практичному в данных условиях выбору удилища с тестом до 7 г и, все-таки, ловле с берега.
Первые забросы под торчащие посреди водной глади кусты как бы намекают о “подводной части айсберга”. В двадцати метрах от берега глубина больше трех. И два у ракитника над поверхностью – да тут полноценный лес! Лес в воде! Мысли о бассе гоню – но-но, здесь не субтропики! Работаю “по площадям”. Ужимаю неоднократно выручавшую “креатурку” до 1,6 дюйма. И вот оно – жданное заедание полосатого! Через заброс садится еще один, такого же “спортивного” размера… Третий…
Нащупанную точку с мелким окуньком бросаю, сдвигаюсь к усынку. Здесь берег зарос непроходимым рогозом. Но низкий уровень воды оголил у уреза узкую стежку – ловить кое-как можно. Заброс. Руки сами делают джиговую проводку, да с подыгровкою! Внимание же занято балансированием по краю топи. Ощутив мощные глотательные движения на другом конце шнура, автоматически “подаю” удилище, а после подсекаю… Тут же следует стремительный спурт сильной рыбы. Тихий звук фрикциона старенького магниевого “Лувиаса” не придает действу достаточно пафоса, торжества и трагизма. Но, черт побери, как же быстро крутится шпуля!
Стащив десяток метров, этот поросенок зависает в глухом коряжнике. Жду. Стучу по бланку, в надежде, что рыба выйдет. Даю слабину, пытаюсь ли форсировать – все тщетно. Кроме того, при уменьшении “давления” сходит еще пяток метров шнура. Теперь уже совсем безнадежно, куда-то вниз, в самые корни… Одичалый пруд бережно хранит своих обитателей. Мне бы перед ловлей, с ним, как с туземцем… монетку… или “полста” плеснуть…
“Интересно, кто ты – крупный окунь или сазанчик? Но однозначно, ну о-очень “плохая” рыба…” – рву шнур…
Очевидно, эта борьба подразогнала других “претендентов” – поклевок больше нет. Маятником возвращаюсь, откуда начал.
Минуя отца, замечаю, как он “помакедонски”, двумя удилищами одновременно, сражается с некрупным карасиком. Хочется рассказать о произошедшем. Но видя, как он растворился в ловле, не решаюсь нарушить эту идиллию. К тому же настроение у меня “созерцательное”…
Свинцовые тучи торжеством серого живописуются в ртрутной позднеосенней воде. И я начинаю вспоминать об отражениях и пейзажах, услаждавших мой взор на других водоемах. Было много мест – хронология стала стираться. И лишь проекции облаков на воде своей уникальной палитрой помогают хоть как-то распутать сей узел. Рожденный в этом слиянии свет, проходя сквозь прикрытые веки, в каждое время года и в каждом месте имеет свою неповторимую цветовую ауру. Как леденцы одного сорта с различными вкусами. Голубой – мой апрельский Дон. Майский Олым – это зеленый. Синий – июньское Море. А июльская Меча – цвет золотистый. В августе – алый Битюг. В сентябре же – оранжевый Хопер…
Возвращение к первой найденной точке снова дает пяток мелкоокушков, вызывая желание еще раз попытать удачу в усынке.
Отец, смотрю, одну удочку уже бросил – не успевает. В бороде его блуждает улыбка – наслаждается клевом… “Иди, иди сюда…”, – говорит, – “…на опарыша…”
Какой там, “карась на опарыша”! И в третий раз прохожу мимо…
Теперь я собран и “ко всему” готов. Фрикцион затянут почти полностью. Но где же рыба?
Как всегда, поклевка застает врасплох… Промедление в коряжнике даже на доли секунды просто исключает шансы на успех в вываживании. Ведь в это время под водой происходит следующее: рыба, схватив добычу, дабы спокойно и безопасно отлакомиться, мгновенно ныряет в укрытие. А будучи наколотая крючком, еще сильнее и глубже пытается забиться в безопасное место. Здесь же для спасения в ее распоряжении целый лес!
И вот, несмотря на затянутый фрикцион, легкая снасть при поклевке дала амплитуду, достаточную для оборонного маневра подводного обитателя. Так и вторая трофейная рыба из-за моей самонадеянности в выборе класса удилища получила фору...
Угомонив дыхательными упражнениями стук сердца, по Солнцу понимаю, пора сворачиваться. Иду к отцу, чтобы помочь с его объемным скарбом оседлого рыбака “с удобствами”.
– Эх, Мишка, вот это я обрыбился… сотню нахрендил, точно! Зря ты со мной не сел!.. Ну да ладно, отсыплю тебе на жареху… Бери ящик и стул, а я удочки и садок…
Не успев подняться с вещами к автомобилю, слышу громогласное разочарованное восклицание. Быстро сбегаю к пруду, где вижу застывшего с открытым ртом и округлившимися глазами отца. Вопросы не уместны – в его вытянутой руке садок, в котором никакой “небесной сотней” и не пахнет. В нем всего семь карасиков и… большая дыра.
Еще так с минуту постояв в прострации, оставшихся неудачников отец возвращает в родную стихию. Снасти собраны и уложены, салон прогрет, а стекла отпотели. И даже отец уже пристегнут. Напоследок, окинув взглядом ершистую водную поверхность, прощаюсь с водоемом:
– Эй, Пруд! Я к тебе еще вернусь! Но точно, с подарками. Хочешь, с водкой… а хочешь… с бабами и гармонью?! Подобреешь?
РЫБАЛКА КРУГЛЫЙ ГОД № 20 (394), 2018 г.
