А лед едва и держал
Юрий Демин, г. Воронеж
Фото автора
Облысели обращенные к югу склоны оврагов, на полях появились черные проплешины, но в лесах снеготаяние началось лишь у приствольных кругов, а на стоячих и вялопроточных водоемах лед по-прежнему держится. Самое время сделать финальный аккорд в зимней рыбалке.
Хотя, какая она уже и зимняя - март к закату подходит, и начали пушить сережками ольха и орешник… Закрыть сезон решили с сыном на проверенных и клевых, даже в глухозимье, «точках» Воронежского водохранилища.
К месту прибыли затемно, благо, ехать каких-то полчаса. Правда, последний лесной, полукилометровый отрезок, преподнес и сюрпризы: пришлось побуксовать в снежной каше, объезжая меж могучего соснового древостоя, глубокие лужи основной дороги…
У кромки берега десятки машин, не мы одни решили распрощаться с последним льдом. Перепрыгнув через водяную закраину, бодро шлепаем по мокрой и рыхлой поверхности к намеченному местечку.
Лунки бурятся на «раз», ледобур легко пронзает разбухший, еще пару недель назад, трудно поддающийся панцирь. Сходу последовали и поклевки на мормышечную снасть. Но рыбеха не та, на кою надеялись: мелкие окушки, плотвички и невеликие ершики. Переключились на ловлю балансирами, и… тут полный облом. А ведь в предыдущий приезд здесь попадался и окуневый крупнячок. Видимо, старшее рыбье население потянулось к старому руслу, где какое-никакое течение и приток свежей воды. Но идти туда опасно - много промоин, и есть шанс провалиться. Потому довольствуемся, как и остальная рыбацкая братия, мелочевкой.
Поблизости водоем пересекает высоковольтная линия, вокруг ее бетонных опор от солнечного тепла образовались огромные полыньи. Невольно вспомнилась история, произошедшая уж много лет тому назад с моим однокурсником Петром.
Ловил он тогда, здесь же, на жерлицы щук. Хорошо хватала зубастая живцов, намертво засекались трех- и пятикилограммовые хищницы на тройники с подкинутыми им окуньками-ершиками. Но… лишь у границы чистой воды.
Вначале Петька стерегся, подкладывал под колени захваченный с собой лист фанеры, а затем осмелел от принятого для «сугреву» спиртного, то его и сгубило - ухнул вместе с очередной пойманной щукой в водяную стихию. Хорошо еще, что от весеннего пригрева снял незадолго до происшествия овчинный тулуп. Не растерялся парень, сумел сбросить отяжелевшие валенки с галошами и доплыть до опоры, зацепившись за ее шершавые края…
Сейчас как? Сидим, ловим, а время от времени барражирует над водоемом вертолет спасателей - отслеживает ситуацию, и чуть эксцесс какой, тут же подгонят катер на воздушной подушке.
А в те годы? Ни тебе сотовой связи, а спасателей и отродясь у водоемов видеть не доводилось. Одна надежда на своего брата-рыболова.
Минуты не прошло, как рыбачащие поблизости, бросив свое имущество и снасти на попечение немощного старичка, побежали к берегу, туда, где находились вытащенные на сушу перевернутые вверх днищем плоскодонки. Хорошо еще, что расстояние не более километра. Там, у самой малюхи-лодчонки, пешней отбили замок и волоком доставили ее к терпящему бедствие. Без малого час пробыл бедолага по грудь в холоднючей воде, но даже насморка впоследствии с ним не приключилось…
Приходилось и мне по последнему льду хорошенько искупаться. Примечателен один случай, больше похожий на издевку судьбы, чем на неприятное происшествие.
Позвонил мне старый приятель, научный сотрудник университетской биостанции, расположенной на речке Усманке. Приезжай, мол, поскорей, крупная плотва стала подниматься из водохранилища на нерест.
Следующим днем я был уж на месте. Русло успело полностью очиститься ото льда, держался он только в заливах, и на глазах поднимался уровень воды. Сказывалось активное снеготаяние.
Приятель показал один неприметный затончик, окруженный с трех сторон ольшаником и имевший сообщение с рекой в виде неглубокой протоки, где лицезрел он заход крупной плотвы.
Увидев вынутый из багажника бур, махнул рукой.
- Обойдешься без него, лед там тонкий, - резюмировал он и вручил пешню. И добавил: «Будь осторожен, хотя… там и не глубоко вовсе».
Иду по ледяной поверхности, прикрытой водицей, а она прогибается. Тревожно становится на душе. Пробиваю отверстие посередке, а толщина-то опоры моей менее десяти сантиметров - подточили ее бьющие со дна родники.
Запускаю в глубины мормышку «уралку» с ее полукружной игрой, приправленную мотылем. А глубины-то и нет, какой-то метровый водный слой подо мной.
Но какой начался клев! Не дойдет еще приманка до дна, как хватает ее тут же двухсот- и трехсотграммовая, набитая икрою, плотва. Мотыля только успевай подсаживать. В такой азарт впал, что даже ручонки начали трястись от вожделения, да только подступившие сумерки заставили прекратить сие увлекательное занятие. Собрав рыбеху, по проторенной дорожке отправился к берегу. Одного не учел: шел до этого налегке, а в обратный путь с десятикилограммовым довеском в придачу. Вот и не выдержал ледок, и провалился я чуть выше пояса.
Остаток пути пришлось пробивать с помощью пешни. Потуги выбраться на твердь успехом не заканчивались, лед превращался в крошево и лишь царапал руки. Но ничего, расстояние не великое, и два десятка метров с помощью вострючего вспомогателя я быстро преодолел.
Сколько же смеху было, когда я, вымокший, но с богатым уловом, появился у порога избушки приятеля. К тому времени из города подъехали и другие его знакомцы…
Вот такие воспоминания навеяла на меня поездка с сыном на закрытие ледоставного сезона…
